Тексты
Из всех вещей мира текст ближе всего к натюрморту. Ты не можешь надкусить яблоко, но ты чувствуешь его вкус.
Чтобы стать знаменитым
Чтобы стать знаменитым, нужна песня про Новый год,
Раз в год её будут слушать и, может быть,
В особенно жаркий день, разевая рот,
Подозревая в воздухе возможность пить,
Вспоминая холод и красные руки, целуя металл в уста,
А потом вспоминая гвозди в руках Христа,
Замечая топор и судьбы в своих руках,
Обнаруживая себя в лесу на добыче ёлки.
Так раз в год, как внезапно пробравший страх,
Возникает песня занозою от иголки.
Но теперь не то. Природе даны черты
Человеческие: жажда сырости, жадность снега,
Жалость к павшим. Все декабристы – теперь цветы,
Все глядят в Сибирь, желая её набега.
Вся свобода без воли – картинка. Как word и draw,
Всё – рисунок иль текст. Волхв штопает бок верблюда
И бредёт на свет, имея в руках ведро
С чистым златом, слегка светящимся из-под спуда,
Тусклым золотом, побледневшим в лучах Звезды,
Не имея опричь её никакой узды.
Впереди – угольных ушей ухогорловрач,
Позади – хоть шей, хоть не шей, целый мир – ван тач.
Затевался мир, словно чудо и торжество,
Но в пустыне ни грамма снега под Рождество.
А в такой же декабрь, когда умирал мой дед,
Снега не было жалко природе, а только деда.
А по пояс в снегу ненадолго оставишь след,
Хоть в пустынных песках ты вообще не оставишь следа.
А чтобы стать Дедморозом, нужно оставить песнь,
Чтобы стать Соломоном, нужно лучиться светом.
Посреди пустыни звучала благая весть
И скрипела ель, присмотренная нами летом.
Чтобы стать знаменитым, нужна песня про Новый год,
Раз в год её будут слушать и, может быть,
В особенно жаркий день, разевая рот,
Подозревая в воздухе возможность пить,
Вспоминая холод и красные руки, целуя металл в уста,
А потом вспоминая гвозди в руках Христа,
Замечая топор и судьбы в своих руках,
Обнаруживая себя в лесу на добыче ёлки.
Так раз в год, как внезапно пробравший страх,
Возникает песня занозою от иголки.
Но теперь не то. Природе даны черты
Человеческие: жажда сырости, жадность снега,
Жалость к павшим. Все декабристы – теперь цветы,
Все глядят в Сибирь, желая её набега.
Вся свобода без воли – картинка. Как word и draw,
Всё – рисунок иль текст. Волхв штопает бок верблюда
И бредёт на свет, имея в руках ведро
С чистым златом, слегка светящимся из-под спуда,
Тусклым золотом, побледневшим в лучах Звезды,
Не имея опричь её никакой узды.
Впереди – угольных ушей ухогорловрач,
Позади – хоть шей, хоть не шей, целый мир – ван тач.
Затевался мир, словно чудо и торжество,
Но в пустыне ни грамма снега под Рождество.
А в такой же декабрь, когда умирал мой дед,
Снега не было жалко природе, а только деда.
А по пояс в снегу ненадолго оставишь след,
Хоть в пустынных песках ты вообще не оставишь следа.
А чтобы стать Дедморозом, нужно оставить песнь,
Чтобы стать Соломоном, нужно лучиться светом.
Посреди пустыни звучала благая весть
И скрипела ель, присмотренная нами летом.
Распределен неравномерно, лежу, как в Мавзолее Ленин,
Лежу, как в Мавзолее Мао, И всё мне мило. Лень – но мало.
Поистрепался беспримерно, но всё хочу лежать левее,
Потом в стене торчать, как Сталин, который к этой стенке ставил.
Живет семья у шведской стенки. Стоят защитники на страже.
Вратарь орет. Пинает некто. Как нападающий опасен!
Вот тренер удален. Примерно ведет, но раздражает стажем.
Наутро выпадут лисицы, слегка уставшие от басен.
Страна всегда казалась странной, а город горным, а деревня…
(Людей там нет, одни деревья стоят и листьями качают).
Нельзя же жить в такой печали. Усугубляется, наверное,
Но вся вселенная, как водится, ворует и не замечает.
И вот я выйду на дорогу совсем один и стану танком.
Шушун броней сверкнёт, и башня блистает из слоновой кости.
Я долго жил слоном огромным, но вышел в медленные дамки.
Звезда с звездою сговорились. Добро пожаловаться в гости.
Лежу, как в Мавзолее Мао, И всё мне мило. Лень – но мало.
Поистрепался беспримерно, но всё хочу лежать левее,
Потом в стене торчать, как Сталин, который к этой стенке ставил.
Живет семья у шведской стенки. Стоят защитники на страже.
Вратарь орет. Пинает некто. Как нападающий опасен!
Вот тренер удален. Примерно ведет, но раздражает стажем.
Наутро выпадут лисицы, слегка уставшие от басен.
Страна всегда казалась странной, а город горным, а деревня…
(Людей там нет, одни деревья стоят и листьями качают).
Нельзя же жить в такой печали. Усугубляется, наверное,
Но вся вселенная, как водится, ворует и не замечает.
И вот я выйду на дорогу совсем один и стану танком.
Шушун броней сверкнёт, и башня блистает из слоновой кости.
Я долго жил слоном огромным, но вышел в медленные дамки.
Звезда с звездою сговорились. Добро пожаловаться в гости.
© Rem_Brandt 2020
